Искусство
/
2022
/
Ким Уён тоже поглощён проблемой
бесследно исчезающей Кореи, он тоже
ищет дома, но другие — старинные ханоки
на деревянных опорах, с глиняными
стенами и черепичными крышами. На его
фотографиях эти дома напоминают знаки
корейской азбуки, написанные чернилами
на традиционной бумаге ханчжи. Несмотря
на всю поэтичность этих изображений, на
самом деле Ким рассказывает историю о том,
как настоящие старинные дома сменяются
современными, зареставрированными
подделками, которые вроде бы выглядят
как ханоки, но лишены примет
своего возраста, а значит — своей
подлинной сути
Корея сильно поменялась за послед-
ние полвека: в 1960‑е и 1970‑е годы
у нас была диктатура, затем страна
встала на капиталистический курс
развития и разбогатела, однако
из‑за этого свалившегося на нас
благополучия мы попали в ловушку,
в которой до сих пор и живём: деве-
лоперы распоряжаются Сеулом,
строят одинаковые бетонные здания,
и лично я тяжело переживаю это
ощущение безвыходности и капкана.
Оно и побуждает меня мотаться
по всему миру, по тем же причинам
я много времени провёл в Америке.
Тем не менее, неважно, в США
или в Корее, город всегда был пред-
метом моего первейшего интереса,
город — и люди в нём: я хотел найти
и зафиксировать его облик и жиз-
ненный уклад прежде, чем всё это
будет окончательно уничтожено.
И я обратился к образам традици-
онного корейского дома — ханока.
В Сеуле уцелели отдельные старые
кварталы, так называемые hanok
villages, однако сохранность этих
домов на самом деле весьма сомни-
тельна. Это либо не подлинные дома,
либо они были некорректно отреста-
врированы, и по ним не стоит судить
о настоящей корейской культуре.
Поэтому я потратил очень много
времени, чтобы отыскать реаль-
ные ханоки. С 2014 года я ездил
по всей стране и фотографировал
немногочисленные сохранившиеся
здания. На самом деле это весьма
непростая задача даже для мест-
ного, а уж тем более для иностран-
цев, которым кажется, что ханоки
можно увидеть в туристических
местах. Многие корейцы говорят,
что интересуются старыми домами,
но в реальности речь идёт про гламу-
ризированные, хипстерские ханоки,
которые превращены в кофейни
или чайные, — и мне очень стыдно,
что вы, приезжие, видите их и ду-
маете, что это подлинники. Они
настолько переделаны, настолько
преобразованы в угоду современному
дизайну, что ничего правдивого
в них не осталось.
Корейский традиционный дом
отличается от японского или китай-
ского тем, что дерево для постройки
не подвергается практически ника-
кой обработке, сруб используется
как он есть. Японцы тщательно
подгоняют брусья друг к другу
для создания идеально гладкой
поверхности, они обтесывают камни,
чтобы те были одного размера,
высчитывают нужные параметры,
китайцы тоже прибегают к различ-
ным техникам, чтобы дерево выгля-
дело более эффектно. Ничего этого
не бывает в Корее: у нас дерево,
почва, камни выступают в своей
природной простоте, их никогда
не обрабатывали, не пытались улуч-
шить или изменить искусственным
образом. Очень важная особенность
ханока — это система вентиляции:
воздух должен свободно циркули-
ровать в пределах здания. Пол все-
гда поднят над землёй сантиметров
на тридцать — это ондоль, традици-
онная система отопления: на кухне
топят печь, и теплый воздух из неё
поступает в это пустое простран-
ство, обогревая весь дом. И то, что вы
видите на моих корейских снимках,
как будто буквы корейского алфа-
вита — хангуля, объясняется тем,
что зимой из‑за своей фактуры и осо-
бого света стена корейского дома
выглядит похожей на традиционную
бумагу, и мне хотелось подчеркнуть
этот аспект. Таким образом самое
важное в ханоке — это не внешний
вид, а его устройство, то, как дом
функционирует и связан с окружаю-
щим пространством. Из этого проис-
текает ошибка многих фотографов,
которые пытаются запечатлеть такие
дома, — они фотографируют фасады,
а красота ханока не в них.
Самые важные вещи для фото-
графии — это погода и время дня.
Можно заметить, что в моих работах
практически нет теней, поскольку
тени скрывают те детали архитек-
туры, которые я хотел бы показать
зрителю максимально подробно.
Я прилагаю много усилий, чтобы
этого достичь, — в частности,
стараюсь снимать Корею только
зимой и только в пасмурную погоду,
в дождь и снег. Мне нравится,
что зрители в первый момент даже
не могут понять, что изображено
на этих фотографиях, даже фотогра-
фия ли это вообще, им приходится
подойти поближе и всмотреться,
чтобы понять, где же я сделал этот
снимок, что на нём. Эти фотографии
требуют от меня много времени:
большая часть моей работы состоит
в том, что я целыми днями сижу
и жду нужной погоды и нужного
света. Поэтому они требуют времени
и от зрителя также.
Значительную часть своей жизни
я провёл в США, и моя работа
там свелась к документированию
покинутых людьми территорий.
Капиталистическая система под-
разумевает, что американцы пона-
строили много городов, а потом
просто бросили их за ненадобностью
и построили другие — новые. Так
что сейчас там множество городов-
призраков. Я приезжаю и смотрю
на те районы, которые когда‑то счи-
тались престижными и роскош-
ными, но в реальности это была
одноразовая роскошь, пустышка.
Мне кажется, что я начал снимать
американские города-призраки
именно потому, что вижу параллель
между тем, что происходит в США,
и тем, что сейчас творится в Корее.
Америка выбрасывает города,
как одноразовые товары, и пере-
езжает в другие. Корея бесконечно
перестраивает свои дома, чтобы они
постоянно были новыми. Однако
на самом деле это одно и то же. Да,
мои фотографии США и Кореи, воз-
можно, выглядят так, будто сняты
разными людьми: американские
снимки яркие и цветные, вы можете
увидеть в них влияние Мондриана
или Ротко, а Корея — чёрно-белая.
Однако это документация одних
и тех же процессов.
В развивающихся странах всегда
на первом месте вопрос, как постро-
ить быстрее, как построить дешевле,
как построить как можно больше
всего нового. Так мыслят люди,
которые только-только выбрались
из бедности. Однако я вижу своей
задачей показать зрителям, что эта
девелоперская стратегия неверна,
что нужно сохранять ценное,
а не преумножать новое.
Разумеется, в традиционном доме со-
временному человеку очень трудно
жить, если, конечно, не модернизи-
ровать здание. Сейчас государство
стало выделять деньги тем семьям,
кто готов жить в ханоках и забо-
титься о них, однако человек, кото-
рый поселяется в ханоке, сначала
хочет поменять систему отопления,
затем канализацию, чтобы полу-
чить современный удобный туалет,
и так, переделка за переделкой,
от прежнего здания практически
ничего не остаётся. При этом на са-
мом‑то деле люди, которые пожили
в современных удобных и роскош-
ных квартирах, почему‑то вдруг
начинают ценить эти неудобные ста-
рые дома. В Корее мы попробовали,
что значит жить быстро, и сейчас
здесь тоже чувствуется сдвиг в на-
правлении slow living. Да, этого пока
мало и подчас эта медленная жизнь
выглядит как ханок-отель для состоя-
тельных людей, которые хотят полу-
чить экзотический опыт, но всё же
хоть что‑то. Мне на самом деле
важно, что кто‑то расскажет в России,
что в Корее есть не только группа
BTS и косметика, но и вот такая архи-
тектура, и русские люди тоже, может
быть, смогут увидеть её красоту.
-